Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта - Страница 39

Получалось так, что надо снова перейти линию фронта. А дальше – два варианта развития событий. Или примкнуть к нашим окруженным частям под Смоленском или Ельней, где разворачивались тяжелейшие бои и где были окружены сразу несколько наших армий. А с ними уже пробиваться к своим. Ни одно НКВД не в состоянии поместить в лагеря такую массу народа. Армии просто вольются в состав других фронтов и продолжат военные действия.

Существовал и второй вариант: после перехода линии фронта искать и найти партизан. Нигде партизанское движение не было так развито и сильно, как в Белоруссии. Пользу своей Родине, причем немалую, учитывая его подготовку, можно принести и там. Трудновато будет их найти, поскольку партизаны и подпольщики опознавательных табличек на груди не вешают, а к незнакомцу отнесутся с явным недоверием и будут его проверять. Впрочем, проверки Александр не боялся. Он не предатель, не засланный казачок и в гестапо никого не сдавал.

Саша отряхнулся от пыли, осмотрел себя – все ли в порядке. Как он полагал, пользоваться документами убитого Сахно можно было еще часа три-четыре, потом от них следовало избавиться. Утром обнаружат убитых, пропажу личных документов, объявят тревогу и розыск. Правда, в условиях фронта, когда есть большие проблемы со связью, когда штабы армии не могут связаться между собой, на оповещение особистов в прифронтовой полосе уйдет не один час. Саша предполагал, что минимальное время – три часа. На самом деле оно может быть значительно больше, но рисковать нельзя. И в первую очередь необходимо сориентироваться.

Саша вышел на дорогу и тормознул проходящую машину – «ЗиС-5», груженный ящиками.

– Браток, ты куда?

– В Чечерск.

– Подбросишь?

– Не положено попутчиков брать.

Саша сунул ему под нос свои документы.

– Тогда другое дело, – смягчился водитель. – Садись.

Саша обежал машину и уселся на сиденье рядом с водителем.

– Ты чего же в одиночку едешь? – спросил он водителя, чтобы завязать разговор.

– Я не в одиночку. Мы колонной шли, да подломался я в Терновке. Пока движок отремонтировал, колонна ушла. Вот, догоняю теперь.

– Понятно. Новости с фронтов слыхал?

– Откуда? Говорю же – машину делал. Одно знаю – наш корпус в наступление перешел, Днепр форсировали, вроде как Рогачев и Жлобин взять должны. Я как раз снаряды на артиллерийский склад везу.

– Что-то не слышал я о наступлении. Все больше плохие новости – один город сдан, другой…

– О, у нас в двадцать первой армии командующий мировой! Кузнецов. Не слыхал?

– Нет, не доводилось.

Плохо учил Саша историю в школе, не помнил, чем кончилось сражение у Жлобина. В памяти только Смоленск застрял да Ельня, где в июле велись тяжелые бои и где была окружена и разбита не одна армия РККА.

– Далеко ли до Смоленска? – спросил Саша.

– Сам там не был – точно не скажу, но немногим более двухсот километров.

– Далековато.

– А тебе туда?

– Военная тайна.

– Тогда не говори.

Руки водителя, лежащие на руле, были черными от моторного масла, белки глаз покраснели от напряжения. И болтал он, скорее всего, для того, чтобы не уснуть за рулем.

К полудню Саша выбрался из кабины грузовика на въезде в Чечерск. Ему надо принять безошибочное, а потому очень непростое решение: двинуть к Смоленску или воспользоваться услышанными от водителя сведениями и пробираться к Жлобину? Из курса истории СССР XX века он помнил, что все наши контрнаступления в начале войны заканчивались одинаково трагично. Незначительный тактический успех, потом окружение, и дальше – как повезет. Или немецкий плен для десятков, а то и сотен тысяч красноармейцев, или прорыв кольца и выход к своим. А коли так, чего ему идти в Смоленск?

Пока он стоял и размышлял, в небе завыли моторы.

Саша запрокинул голову. Над городом повисли пикировщики «Ю-87». С боевого курса они стали сбрасывать бомбы на неизвестную ему цель на другой стороне городка.

Саша благоразумно лег в кювет у дороги. Защита небольшая, но все же лучше, чем на ровной земле.

Приподняв между разрывами бомб голову, он увидел, как по дороге к городку пылил мотоцикл. Треск его мотора был все ближе и ближе. Он что, не видит, как бомбят городок?

На одинокую цель, явно развлекаясь, спикировал истребитель «Ме-109». Он зашел в спину мотоциклисту. Тот все время оборачивался и, когда «мессер» открыл огонь, резко затормозил. Фонтанчики от пуль двумя ровными рядами пробежали по дороге, но мотоциклист остался цел.

Промах вывел пилота «мессера» из себя. Он описал полукруг, снизился и теперь атаковал мотоциклиста спереди. Треск очередей – и мотоцикл летит в одну сторону, а мотоциклист – в другую.

Истребитель, победно качнув крыльями, ушел к бомбардировщикам.

Саша бросился к мотоциклисту. До него оставалось не больше сотни метров.

Это был боец в красноармейской форме с командирской сумкой на боку.

Когда Саша подбежал к нему, раненый приподнялся на левой руке навстречу ему. Правая рука была прижата к животу, из-под кисти сочилась кровь.

Похоже, не жилец, и протянет не дольше нескольких минут, так как кровь была почти черного цвета. Это бывает при ранениях печени. В таких случаях даже срочная операция не гарантирует благополучного исхода.

– Стоять, – силился сказать раненый. Но из горла вырвался только шепот. – Ты кто?

– НКВД, рядовой Сахно.

– Хорошо, – с облегчением выдохнул раненый. – Забери у меня сумку, там пакет. Передай его в штаб командующему.

– А где штаб?

– Срочно, – едва слышно прошептал раненый и испустил дух.

Какой штаб, как ему соваться туда с его документами? Но в пакете наверняка содержится срочная и важная информация. «Была не была, доставлю!» – решил Саша.